Данная тема реферата избрана мной не случайно. Столкнувшись в процессе изучения риторики со стихами поэтов «Серебряного века» (поэтов – футуристов) и почувствовав сложность в восприятии и понимании предложенных поэтических произведений, я решил разобраться в загадочности этого явления, называемом художественным миром поэзии футуристов. Для этого мне пришлось не просто ознакомиться с особенностями творчества, новаторства этих поэтов, но и изучить природу одного из средств выразительности художественной речи. Этим средством является «окказионализм» или «окказиональный неологизм».

Целью моего реферата является исследование «природы» окказионализма как средства выразительности художественной речи.

Для достижения поставленной цели мною решаются следующие задачи:

- изучить научную литературу по теме: «Окказионализмы»;
- познакомиться с произведениями поэтов – футуристов критическими и литературоведческими статьями, раскрывающими особенности творчества поэтов – новаторов данного направления;
- исследовать несколько поэтических произведений Велимира Хлебникова с точки зрения использования окказиональных неологизмов.

Объект исследования: стихи Велимира Хлебникова, поэта – футуриста.

Предмет исследования: роль и значение окказионализмов в творчестве Велимира Хлебникова.

Методы исследовательской деятельности:
- изучение научной литературы по теме «Окказионализм»;
- знакомство с произведениями поэтов – футуристов и литературоведческими статьями, посвящёнными их творчеству;
- выборочный анализ (то есть с точки зрения изучаемой темы стихов Велимира Хлебникова.

1. Окказионализм как речевая единица.

Русский язык, как и другие языки мира, находится в постоянном развитии... Огромную роль в пополнении словарного запаса русского языка играют писатели. Именно благодаря им в наш язык пришли слова, ставшие в наше время привычными. Так, Тредиаковский и Ломоносов ввели в язык слова «общество», «искусство», «благодарность», «дальновидность», «практика», «температура», «чертёж», «полнолуние», «притяжение», «созвездие» и даже «гласность». Все эти слова, введённые конкретными авторами, называются индивидуально-авторскими неологизмами. Перешагнув границы индивидуально-авторского употребления и присоединившись к активной лексике, они стали достоянием нашего языка. К этой же группе неологизмов принадлежат и так называемые окказионализмы (лат. occasionalis – случайный) – лексические единицы, возникновение которых обусловлено определённым контекстом.
Окказиональные неологизмы – это слова, образованные писателями и публицистами по существующим в языке словообразовательным моделям и употреблённые лишь однажды в определённом произведении.
Окказиональные слова - это слова, тесно связанные с контекстом, которых нет в словарном запасе, но которые могут быть произнесены во время акта речи. «Тесная связь слов-самоделок с контекстом, из которого они как бы вырастают, делает их уместными и особо выразительными на своем месте, однако вместе с тем, как правило, препятствует им оторваться от контекста и обрести жизнь вне него [Н.И. Фельдман]. Но, как пишет Е. А. Земская, принципиальной особенностью окказиональные слова является не индивидуальный характер, а тот факт, что при их образовании были нарушены законы словообразования. Окказиональные слова творится в акте речи, творящий создает его не для дальнейшего использования, а с целью употребить его один раз и в данном контексте. Е. А. Земская утверждает, что окказиональные слова – это факт речи, а не языка.
Создавая окказионализмы, писатели стремятся открыть в слове новые смысловые грани, речевыми средствами создать неповторимый образ. При этом писатель не ставит перед собой задачу ввести в употребление изобретённые им слова. Назначение этих слов иное – служить выразительным средством в контексте одного конкретного произведения. Нередко окказионализмы выступают в качестве «слов-нарушителей», пренебрегая законами русского языка. Таким «нарушителем» является, например, знаменитое пушкинское «кюхельбекерно», наречие, образованное не как ему положено от основы прилагательного, например: честный – честно, а от имени собственного – фамилии лицейского друга Пушкина – Вильгельма Кюхельбекера:

За ужином объелся я
Да Яков запер дверь оплошно
И стало мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно.

Кюхля, Кюхель, Бекеркюхель – нескладный, долговязый подросток, начавший печать свои стихи раньше всех лицейских поэтов, названный позже Пушкиным «живым лексиконом и вдохновенным комментарием», родным братом «по музе, по судьбам». Человек, имя которого позже нельзя будет даже произносить, – участник восстания декабристов, государственный преступник 1-го разряда. В течение всех лет обучения в Лицее Кюхельбекер испытывал со стороны своих товарищей любовь и безжалостные насмешки, дружбу и злые эпиграммы. Однажды он даже вызовет Пушкина стреляться, они помирятся, и всё повторится вновь– любовь, удивление перед вдохновением и талантом и насмешки, весёлые шутки. Пройдут столетия, а от придуманного в 1819 году слова так и веет молодым задором, лукавством, остроумием.
Окказионализм – слово (или употребление слова в новом контексте), придуман для сиюминутного выражения мысли. Удачные окказионализмы закрепляются (обломовщина (И. Гончаров), карамазовщина (Ф. Достоевский), головотяпство, пенкосниматель (М. Салтыков-Щедрин). В. Маяковский любил придумывать новые слова (громадьё, медногорлый, бесконечночасый, стихачество, пианинить, легендарь, гросбухнем, бродвеище и др.). М. И. Цветаева, скажем, придумала новое словечко “одноколы-бельники”.
С развитием рекламного бизнеса, телевидения и компьютерных технологий появился новый вид окказионализмов – графический окказионализм. Графический окказионализм отличается от традиционного тем, что именно г р а ф и к а (в лингвистическом смысле: начертание письменных или печатных знаков, букв; изображение живой речи письменными знаками) выявляет сущность этого выражения в качестве окказионализма. В устной речи слово «припиваючи» (особенно в сочетании со словом «живи») воспринимается как обычное «живи припеваючи» («припиваючи» и «припеваючи» произносятся одинаково). Только при написании этого выражения, особенно когда выделенная часть слова показывает одновременно, какой товар рекламируется. Например, «Живи приПИВАючи», «Оденься приLeeчно», «Сникерсни».
Словообразование окказионализмов. Главный закон в окказиональном словообразовании -- закон аналогии. Большинство окказиональных слов возникают по аналогии с узуальными. Новизна окказионализмов достигается тем, что создаваемое новое слово синонимично общеизвестному слову, употребляющемуся в языке, имеет тот же корень, но отличается от него теми словообразовательными средствами, которые использованы в этом новом слове. Окказиональные слова могут принадлежать и к очень продуктивным словообразовательным типам, и к малопродуктивным, и к непродуктивным; и к стилистически нейтральным, и к характерным для разговорной речи.
Окказиональные образования охотно используются писателями. Окказионализм это средство для создания свежего, нешаблонного, оригинального слова. Поэты, писатели часто раздвигают присущие языку словообразовательные рамки. Каждый словообразовательный тип имеет в языке свои границы употребления, - он ограничен в возможностях. Но писатели и поэты иногда позволяют себе расширить возможности образования слов. С точки зрения общепринятого литературного языка такое слово нарушение грамматической (в данном случае словообразовательной) нормы, а поэт с его помощью создает яркий, оригинальный образ.
Проанализируем окказиональные слова, встречающиеся в стихах. Окказионализмы условно можно разделить на несколько групп:

Окказиональные слова, образованные суффиксальным способом. Хлюстанка, чечекалка (презр. ), муженек (шутл. ), зовутка (ласк. ), присуха (пренебр. ) (Шолохов), читчик (ирон. ) (Ильф, Петров), мазунчик (презр. ) (Гоголь), сладушка (ласк. ) (Кельер), поездошник (презр. ) "таскающий у проезжих саквояжи из пролеток" (Гиляровский), "подшибалы" (презр. ) "люди, которые подшибают единение рабочих" (Гиляровский).
Окказиональные слова, образованные из словосочетаний и из нескольких слов. Армяковладельцы (шутл. ) (Ильф, Петров), смеходавители (ирон.) (Леви), гречкосеи, овцепасы, баболюбы (ирон. ) (Гоголь), водогреб (шутл. ), тестознатец (шутл.), полужуравль и полукот (Пушкин).
Окказионализм, образованный префиксальным способом. Поскрип.
Окказиональные слова, образованные префиксально-суффиксальным способом. Подчирикивают.
Окказионализм, образованный контаминационным способом. Слонопотам (шутл.) (Энефер), маниоман, мотоцефал (шутл. ) (Леви), бичкомер, блудодей (ирон. ) (Кольер).
Существует также речевая реализация узуальных слов в окказиональном экспрессивном значении: .. танцует с куском сала в пурпурном костюме (Латимер), старшая галоша - полицейский (Латимер), .. буркнул пенал (Ильф, Петров), этот тритон, эта стерлядь - гувернантка (Чехов), сморчок (Паустовский), кузнечик ты этакий (Штриттматтер), ворона в павлиньих перьях (Зощенко), огурчик малосольный, лапоть (Лихоносов), утюг, рак (Гиляровский), чучела в халатиках - служащие банка, лоскуток зари - девушка (Кольер).

2. Окказионализм как средство выразительности художественной речи.

Одновременно с акмеизмом и тоже как реакция на символизм возникло ещё одно модернистское течение – футуризм.
Эмоциональная основа футуризма – бунтарство, пафос ненависти к прошлому и активной борьбы с ним. Одной из главных своих задач футуристы считали «освобождение от засилья людей прошлого». Футуристы боготворили активного, творческого, созидающего человека. Вражда с прошлым носила весьма абстрактный в социальном отношении характер: речь шла об антагонизме поколений (старшие – молодые), пространства и времени, обычаев, вкусов.
Полем своей борьбы футуристы избрали искусство. Почему? «Только мы – лицо нашего времени», заявляли футуристы, «наше время» - время «мощного интереса к искусству».
Чтобы утвердить новое искусство, требовалось разрушить старое («Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности» и современное искусство. Прежние эстетические идеалы отвергались как идеалы помещиков, лабазников, портных. Борьба с прошлым вылилась в борьбу с искусством прошлого.
Преобладающий и исключительный иетерес у футуристов был связан с языком, поэтическим словом. Они испытывали «непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку», к слову, которое «знает правила приличия». Так, свобода футуристов подразумевала прежде всего свободу творчества нового языка.
Для нового искусства нужно новое слово, новизна пэтического видения мирадолжна выражатьс в творчестве нового языка. Стремясь повысить информативность поэтического слова, преодолеть стёртость языка, футуристы провозгласили лозунг «самовитого слова». В слове важна, по мысли футуристов, внешняя сторона – звуковой состав (артикуляция) и буквенное начертание. В футуризме существовало два течения: эгофутуризм и кубофутуризм.

С группой кубофутуристов связано раннее творчество замечательных поэтов Маяковского и Хлебникова.
Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников ( 1885 – 1922 ) – поэт – романтик философского склада, рыцарь жизни, весь открытый природе и людям,мечтал «стать звонким вестником добра». Из стихов, поэм, «сверхповестей» и статей Хлебникова встаёт величественная натурофилософия - «восстание (явление) природы». В стихотворениях у Хлебникова растения подобны животным ( «дерево – зверь», «золотая мать – и – мачеха золотой черепашкой ползёт» ). Всё вприроде подчинено единым ритмам, одно есть часть другого. Всё в природе слито со временем, а само время предстаёт то в образе птицы ( «пролетели, улетели // Стая лёгких времирей ), то становится растениями и камнями:

Времыши – камыши
На озера береге,
Где каменья временем,
Где время каменьем…

Велимир Хлебников искал законы времени , то есть математическую закономерность в повторяемости событий.
Пращуры сказываются в правнуках, в современном человеке живёт древняя языческая мифология. Совремнный человек хранит подспудно опыт предков «славянщину». Поэзия Хлебникова во многом опирается на фольклор, свободносочетает неологизмы и архаизмы. (Футуристов он называл «будетлянами», заменяя иностранное слово русским неологизмом.)

Кому сказатеньки,
Как важно жила барынька,
Нет, не важная барынька,
А, так сказать, лягушечка:
Толста, низка и в сарафане,
И дружбу водила большевитую
С сосновыми князьями.
И зеркальные топила
Обозначали следы,
Где она весной ступила,
Дева ветреной воды.

Если природа едина, а человек – часть природы, то и люди в будущем объединятся в одно человеческое братство. Хлебников мечтал о создании единого Государства Времени, противопоставлял шовинизму и истреблению народов в первой мировой войне идею Мирового правительства, в которое будет входить 317 Председателей Земного шара. Объединению людей будет служить новый, «заумный» язык. Хлебников считал, что «умные» языки разъединяют народы, а «заумный» (т.е. подсознательный) их сплотит. Хлебников ищет общие для всех славянских языков корни и создает на их основе неологизмы. Затем пытается обнаружить общее для всех языков значение согласных звуков, начинающих слово. Так, по его мнению, «ч» означает пустоту одного тела, заполненную объемом другого; поэтому все виды обуви можно назвать «Че – ноги». Графически вид пространства, обозначаемый буквой «ч», можно представить в виде чаши. Проделав подобные операции со всеми остальными звуками и буквами, мы получим единый «заумный» язык, «общий для всех народов третьего спутника Солнца».
Языковая утопия Хлебникова не осуществилась. Но в его собственной поэзии она порождала порой интересные художественные образы. С артикуляцией звуко действительно связаны какие-то подсознательные пространственные ощущения, и путем умелого их подбора можно нарисовать струящийся, не имеющий жестких контуров, но все же обаятельный портрет:

Бобэоби пелись губы
Вээоми пелись взоры
Пиээо пелись брови
Лиэээй – пелся облик
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь,
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.

Губной звук «б» ассоциируется с губами, эта ассоциация поддержана аллитерацией – звуковой перекличкой слов (бобэоби – губы). Используется и звукоподражание («гзи-гзи-гзэо» - звон металла), обыгрывается длина слова (протяженное «лиэээй» вызывает представление о длинной линии, очерчивающей облик).
Поразительный эстетический эффект дает «корнесловие» в знаменитом заговоре «Заклятие смехом»:

О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных
смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно смех надсмейных смеячей!
Смейво, смейво,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!

Стихотворение, как и древний жанр заговора, обладает отромной силой внушения. Мы погружаемся в стихию смеха, не видим и не слышим ничего, кроме него. Сам смех бесконечно разнообразен. Он персонифицируется в образы больших смехачей и совсем маленьких смеюнчиков, он звучит в эпитетах («рассмеяльно», «надсмейных»), он основное действие и событие («смеются, смеянствуют»). Благодаря соединению корня «смех» с разными по значению префиксами и суффиксами, смех входит в состав все новых и новых слов, звуча каждый раз с новым оттенком. Смех настойчиво повторяется в звукописи («усмей», «осмей», «смешики», «смешики»), во внутренней (внутристрочной) рифме («иссмейся» - «надсмейных»).
В стихотворении царит поэтика повторов: анафора (семь строк из одиннадцати начинаются одинаково – с восклицания «о»), синтаксический и морфологический параллелизм (например, между первой и второй строкой), лексические повторы одного и того же слова. Образ смеха нагнетается, концентрируется, как бы уплотняется, благодаря внутренне завершенной и небольшой по объему форме стихотворения. Стихотворение астрофично, и поэтому интонация нарастает без перерывов; парная (смежная) рифма создает напряженный, учащенный ритм; композиционный прием кольца (конец повторяет начало) замыкает, как рамкой, стиховое пространство. Хлебников любуется смехом и хочет с его помощью объединить людей.
Доброй шуткой проникнуты хлебниковские «фантазии будетлян»: разводить в озерах съедобных, невидимых глазу существ дабы каждое озеро было котлом готовых, пусть еще сырых озерных щей; закончить мировую войну первым полетом на луну; исчислять труд ударами сердца вместо денег.
Мечтая о будущем свободном человеке, живущем в светлых городах-«солнцестанах» с необычайными домами (то в виде книги, то с садом или солярием на крыше), Хлебников ненавидел мещанство.
Сущность мира, проявляющаяся в живой и неживой природе, в прошлом и будущем, в любом народе и человеке, в каждом языке и в развитии общества, имеет творческий, созидающий характер. Поэтому весь мир может быть прочитан как «единая книга».
Отсюда – высокая миссия Поэта, ради которой можно отказаться от житейских благ: читать книгу природы и вести людей к будущему, быть «звонким вестником добра».

Заключение.

В итоге своей работы я пришёл к следующим выводам:

1) Окказионализм как речевая единица, создаваемая автором как средство выразительности речи, как средство создания некого образа, активно используется вот уже более четырёх веков. Прчём в нашем современном мире окказионализм становится средством не только художественной и публицистической речи, но и средством компьютерной и рекламной графики. То есть создание и использование окказионализмов в речи – это явление социальное, отражающее развитие языка в обществе.

2) В качестве средства выразительности в художественной, а особенно в поэтической речи, окказионализм позволяет не только автору создать неповторимый образ, но и читатель, в свою очередь, получает возможность увидеть и мысленно создать свой личный субъективный образ или картину. А это значит, что мы можем говорить о сотворчестве художника и читателя. Это показывает универсальность и перспективность окказионализмов в речи.